Краткая история формирования политико-экономической элиты в Свердловской области с 1985 года по настоящее время
Предыстория (история формирования властной элиты в России и на Урале до 1985 года)
В 1980-х годах определяющую роль в политической жизни Свердловской области и СССР в целом играла КПСС. Вертикаль партийной власти жестко контролировала назначения на руководящие посты в регионах, хотя определенный «плюрализм мнений» имел место, благодаря конфликтам друг с другом различных партийных кланов. Важную роль играли силовые структуры (КГБ, армия, прокуратура, МВД) и хозяйственники (руководство крупных предприятий), но они были подчинены КПСС. Партийная номенклатура жила по своим законам, подтверждая столетней давности тезис историка Ключевского, что Россия управляется не аристократией и не демократией, а бюрократией. Существовала и параллельная иерархия «воров в законе», выросшая в субкультуре тюремного мира. Предполагается, что официальная власть контролировала уголовный мир через тюремную администрацию, однако имеют право на существование и другие версии.
Неспособность командно-административной системы включиться в научно-технологическую революцию 1970-х годов обусловила необходимость перестройки не только экономического, но и политического механизма СССР в сторону либерализации. Свердловской области отводилась важная роль в планируемых преобразованиях в силу высокого экономического и интеллектуального потенциала региона.
Слабая подготовка реформ и чрезвычайно высокий темп их реализации во второй половине 1980-х годов привели к потере контроля за ситуацией в стране со стороны центральных властей. Материальное положение населения многократно ухудшилось из-за разрушения экономических связей в ходе беспорядочных реформ, что усугублялось снижением цен на нефть, которую экспотировал СССР.
Ослабление центральной власти привело к усилению центробежных тенденций. В 1990 году в структурообразующей республике Советского Союза – РСФСР – к власти пришел оппозиционный лидер Борис Ельцин. Наиболее распространенной точкой зрения на расстановку политических сил перед выборами в 1990 году было представление, что существует два лагеря: с одной стороны – «консервативная» властная элита в лице партийного аппарата, руководителей органов государственной власти и крупных промышленных предприятий, а с другой стороны – представители «демократической» общественности, главным образом в лице научно-технической и творческой интеллигенции. На наш взгляд, в реальности конкуренция шла не между бюрократическим аппаратом и общественностью, а между различными группами внутри бюрократического аппарата. Расстановку сил в Свердловской области можно описать следующим образом – перейти по ссылке.
Уроженец Свердловской области Ельцин обеспечил еще большее представительство региональной элиты в российских органах власти. Распад СССР в 1991 году обеспечил Ельцину всю полноту власти в России.
Поддержку региональных элит Ельцин получил благодаря расширению прав региональных органов власти, которые экономически значительно усилились вследствие децентрализации экономических полномочий в ходе перестройки. Впрочем, децентрализация полномочий не привела к значительной либерализации экономики – диктат союзных министерств заменил диктат региональных промышленных объединений, имевших монопольный характер. В 1990 году высшим должностным лицом в Свердловской области стал руководитель одного из таких монополистов (ТСО «Средуралстрой») Эдуард Россель.
Выборность должностных лиц только в некоторой степени увеличила их самостоятельность, не отрицая вертикали власти, и необходимым фактором карьерного роста оставалась поддержка со стороны вышестоящих товарищей. Конфликт областных властей с центральными и городских с областными в 1990-х годах стал возможным только при условии того, что и у областных, и у городских заправил имелась поддержка в Кремле со стороны соперничавших друг с другом кланов.
Некоторая либерализация экономической сферы в конце 1980-х и начале 1990-х годов привела к росту независимости экономической сферы от политической и даже к оказанию обратного влияния: обладание экономическим ресурсом стало фактором политической борьбы. Первоочередное значение получила внешнеэкономическая деятельность, от монополии на которую постепенно отказалось государство. Внешнеэкономическую сферу, в первую очередь, «приватизировали» чиновники, занимавшиеся ею в госаппарате, силовики (особенно, внешняя разведка) и криминалитет. Наибольшие преимущества получили группы, в которых были представлены все вышеперечисленные категории. Именно такие группы взяли под свой контроль экспорт продукции крупнейших металлургических предприятий Свердловской области (Нижнетагильский металлургический комбинат, Уралэлектромедь и других), дающий наибольший доход в регионе. Впоследствии, эти группы эволюционировали в крупнейшие финансово-промышленные группы страны (Евраз-груп, УГМК, ТМК, Ренова). На протяжении 2000-х годов авторитетные предприниматели, владеющие свердловскими предприятиями, усиленно тренировали великосветские манеры, что кому-то из них пригодилось на судебных процессах в Лондоне, где мелькали такие известные на Урале фамилии как Черные, Махмудов (УГМК), Дерипаска (РУСАЛ), Абрамович (Евраз-груп).
В 2000-х годах в стране начинается укрепление вертикали власти, и если раньше поддержка Кремля была только одним из необходимых условий для захвата и удержания власти на региональном уровне, то со второй половины 2000-х годов это становится достаточным условием. Процесс смены влиятельных региональных «баронов», к которым относился и Эдуард Россель в Свердловской области, начался только в конце 2000-х годов. После неудачного эксперимента с Александром Мишариным, досрочно ушедшим в отставку в 2012 году, пост губернатора Свердловской области занял Евгений Куйвашев, который так же, как и Мишарин, не обладает собственным политическим весом и развитыми способностями публичного политика, что в условиях сложноорганизованной политической жизни Свердловской области выглядело как убедительная заявка на досрочную отставку. Однако Куйвашеву удалось удержаться на должности губернатора Свердловской области и создать видимость общественной поддержки в ходе выборов в 2017 году, организовав розыгрыш ценных призов на избирательных участках. Более того, в 2018 году силам, близким к Евгению Куйвашеву, удалось даже ликвидировать центр противостояния региональным властям в администрации Екатеринбурга – на выборах депутатов городской думы в большинстве своем победили лояльные губернатору кандидаты. Впрочем, как показывает история, это единодушие вряд ли долго продлится. Даже при руководящей роли КПСС городские власти Свердловска (старое название Екатеринбурга) умудрялись проводить сравнительно самостоятельную политику – слишком уж разный социальный состав у Екатеринбурга и большинства остальных городов области, чтобы для союза городских и областных властей можно было прогнозировать безоблачное будущее.
В 2019 году Екатеринбург продемонстрировал свой характер, прогремев на всю страну протестами против строительства храма в городском сквере. В противостоянии союза государственного аппарата, медных олигархов и церкви со слабоорганизованной массой городской интеллигенции, решившей потусить в сквере назло власти, победила, как ни странно, интеллигенция. В этом противостоянии наглядно проявились в первую очередь слабости конфликтующих сторон. Гражданское общество продемонстрировало неспособность к самоорганизации: когда побежденный враг поднял белый флаг, оказалось, что сдаваться ему некому - протестующие не смогли избрать своих представителей. Но противоположная сторона побила все рекорды по принятию идиотских решений, несмотря на хваленую вертикаль власти и обилие ресурсов: московские телезвезды, агитирующие за храм, толпа православных мордоворотов, которые умудрились подраться не только с протестующими, но и с полицией, исчезнувшая куда-то на пару часов в первый день протестов полиция, руководство которой, видимо, испугалось вляпаться в скандальную ситуацию и не доверилось способности своих подчиненных разрешить конфликтную ситуацию. Но самое главное – грызня между всеми группами власти за то, чтобы самому оправдаться перед Хозяином в Кремле и подставить другого как виноватого за бардак в регионе.
Эта вертикаль власти, при любой опасности готовая превратиться в грызущуюся друг с другом свору, продемонстрировала, что умеет работать только с «пролетариатом», покупая его победами в Крыму, призовыми автомобилями на избирательных участках и блестками эстрадных исполнителей с голубых экранов. Интеллигенция же, как и 30 лет назад, остается для власти каким-то чуждым непонятным феноменом, несмотря на то, что власть преимущественно состоит из представителей именно этой социальной группы.
Попробуем порефлексировать, как и положено порядочной интеллигенции, и попытаться понять, что же такое интеллигенция и что ей собственно надо. Мы разделяем точку зрения, что интеллигент в отличие от интеллектуала – это необязательно человек, занимающийся интеллектуальным трудом, но это обязательно человек, которого волнуют общественные интересы. В этом отношении какой-нибудь бригадир шахтеров может быть в большей степени интеллигентом, чем условный перельман, живущий в мире математических формул. Таким образом, в нашем понимании интеллигенция – это группа людей, имеющая потребность в принятии социально значимых решений.
Принятие значимых для общества решений – это фактически осуществление власти. Таким образом, естественное потребностью любого интеллигента является стремление к обладанию властью, также как для живого организма естественной потребностью является дыхание и питание. Проблема в том, что подавляющее большинство российских интеллигентов, даже мнящих себя либералами, жутко авторитарны и не стремятся делиться властью с другими. Мы склонны либо командовать, либо подчиняться, но не умеем сотрудничать в осуществлении власти. Российские интеллигенты не самоорганизуются, а кучкуются вокруг того, кого признают лидером. Одна кучка способна взаимодействовать с другой только по приказу и под надзором лидера более высокого порядка, на одном же уровни эти кучки обычно не способны договориться о совместной деятельности.
Когда одна из кучек в ходе междоусобной войны свергает другую и захватывает политическую власть в России, те кучки интеллигенции, которые соглашаются войти в орбиту ее влияния, становятся государственной властью, а остальные с необходимостью превращаются в непримиримую оппозицию, поскольку доминирующая кучка согласна делегировать властные полномочия только абсолютно лояльным кучкам второстепенных лидеров. В результате, власть и оппозиция взаимно презирают друг друга, и презирают тем сильнее, чем сильнее они друг на друга похожи. Менеджер среднего звена презирает кровопийц-бюрократов, сосущих соки из трудового народа, но, став чиновником среднего звена, он также сильно начинает презирать народ-быдло, который не способен на продуктивную деятельность, а может только ныть и требовать помощи государства. Взаимная ненависть власти и оппозиции подпитывают и обосновывают друг друга: власть закручивает гайки, потому что в противном случае «молодая шпана сметет ее с лица Земли», а оппозиция настроена исключительно революционно, потому что власть не готова поделиться с оппозицией ни каплей полномочий.
Выход из этого порочного круга мы видим только один – учиться межгрупповому взаимодействию. Мы умеем работать в одиночку, мы умеем объединиться ради чего-то или кого-то и работать в группе, но мы не умеем взаимодействовать группами и этому нужно учиться. И только когда у нас начнет это получаться не важно на каком уровне и не важно при решении каких задач, может быть, удастся построить прекрасную Россию будущего.
Да, госкапиталисты у власти воруют безумными масштабами и ломают многие судьбы. Но любая попытка очередного революционного переворота под руководством очередного вождя приведет к строительству новой не менее поганой вертикали власти на обломках еще большего количества судеб.
Непримиримые революционеры заявляют, что власть никогда не допустит объединения людей, угрожающих монополии власти. Но как показал опыт «скверных» протестов в Екатеринбурге, власть готова принять волю граждан, выраженную в мирной форме и не направленную непосредственно на захват политической и экономической власти. А к чему это приведет в перспективе следующих двух поколений «коллективному путину» не так уж и важно – недвижимость и счета за границей обеспечат не одно поколение потомков нынешних кучек интеллигентов, приватизировавших государственную власть в России.
Не исключено, что «коллективный путин» представлен группами интеллигенции лучше других способными к межгрупповому взаимодействию. Мы предполагаем, что в 1990 году умеренные консерваторы, контролировавшие значительную часть советских спецслужб, заключили союз с радикальными либералами, сформировавшими финансово-экономический блок в правительстве Бориса Ельцина. В 1991 году этот союз одержал верх над радикальными консерваторами, организовавшими путч, и стал основой для формирования «либерально-чекистских кланов», управляющих Россией по настоящее время. Из членов свердловской элиты видным представителем умеренных консерваторов был Олег Лобов, который после развала СССР стал секретарем Совета безопасности РФ, а радикальных либералов – Геннадий Бурбулис, который стал первым и последним Госсекретарем РФ.
Таким образом, несмотря на некоторые людоедские проявления нынешнего политического режима, в общем и целом как социальное явление он, возможно, лучшее образование, которое в настоящий момент может управлять Россией. Несмотря на то, что отдельные представители оппозиции явно симпатичнее отдельных представителей власти, нынешняя власть как система взаимодействующих групп, вероятно, лучше для управления Россией, чем оппозиция, которая не способна даже на такой невысокий уровень организации социальных связей, какой демонстрируют современные «либерально-чекистские кланы». По крайней мере, до тех пор, пока оппозиция не повысит свой уровень развития межгруппового взаимодействия.
Дата актуализации информации: 2019 год.